письма и разговоры, часть 2

[forgotten-invocation]

«Доброго тебе дня, Лили!
Вот и пришло мое время возвращаться. А это значит, что у твоей сестры все хорошо. Если б тебе довелось встретить свою сестру, могу спорить, ты бы ее не узнала. Куда только подевалась некрасивая, вздорная женщина? Теперь особенно ярко бросается в глаза ваше с ней сходство, как это ни странно: тот же рост и фигура, тот же мягкий овал лица. Знаешь, теперь Петунья даже двигается по-другому, как-то легко-легко, будто ее ничто на земле не держит. Я уж не говорю про ее манеру одеваться – все эти дурацкие застиранные халатики и деревенские платьица канули в небытие, уступив место элегантным костюмам. Теперь она даже сама себя воспринимает по-другому. Соответственно, и ведет себя тоже иначе.
Итак, живет твоя сестра теперь на Набережной Виктории, купила небольшую квартирку с огромными окнами. Кажется, у нее появилась стойкая аллергия на загородные дома вместе с садами и клумбами. Работает она флористом и, надо признаться, работать у нее получается все лучше и лучше. Первые три месяца стажировки прошли на ура, теперь ей даже подняли зарплату, и она сразу записалась в театральную студию. Три дня в неделю Петунья занимается у одного замечательного режиссера, которого я ей посоветовала. Конечно, в ее возрасте профессиональной актрисой уже не стать, но это ее ни капельки не смущает. Через четыре недели у нее первое выступление – в одной местной школе. Петунья там будет играть Снежную Королеву, по этому поводу мы с ней постоянно шутим.
У твоей сестры появились новые друзья. Точнее, даже не «новые», а «первые в жизни». Это адвокат по бракоразводным процессам, который помогал ей без лишних истерик расстаться с Верноном (кстати, этот Принстон – симпатичный мужчина, на пять лет старше Петуньи, вчера он пригласил ее в кафе), Анита – помощница флориста, Роузи-соседка и еще три женщины и двое мужчин, с которыми она вместе занимается в театральной студии.
Но чем Петунья действительно может гордиться – так это своими отношениями с бывшим мужем и сыном. При разводе Вернон проявил себя как… как… у меня просто слов нет! Он устраивал Петунье истерики, шантажировал – боялся, что развод плохо повлияет на его репутацию. К тому же, теперь его некому стало обстирывать, некому готовить. Вот он и взбесился. Но твоя сестра держалась с холодным достоинством и лишь изредка позволяла себе поставить его на место. Кажется, после этого он проникся к ней уважением. Они даже могут общаться спокойно. А общаться им приходится нередко, ведь Дадли очень скучает по маме и старается как можно чаще с ней видеться. Кажется, он что-то начал осознавать. Они с Гарри даже обмениваются открытками по праздникам. Но это уже совсем другая история.
Последнее, о чем я хотела тебе рассказать – так это о том, что Петунья сменила фамилию. Теперь она снова Петунья Эванс».

- Дорогая, ты скоро?
-Уже иду! – крикнула Лили, дочитывая последние строчки письма, которое снова исчезло в ее руках.
Вот и вторая часть души вернулась к ней. Где же сейчас остальные три? Осознав, что задала этот вопрос вслух, она слегка покраснела. Не стоит лукавить даже перед собой – она ЗНАЛА, где остальные. Поэтому с таким нетерпением ждала этих писем. Особенно одного из них.
После того, как пришла первая весточка, она стала видеть во сне Гарри. Это были самые счастливые сны в ее жизни! Гарри в алой квиддичной мантии парящий над полем, Гарри в строгой синей мантии, ведущий к алтарю задорно улыбающуюся гриффиндорскую девочку с нежными именем Джинни. Ее мальчик, ее сын, совсем уже взрослый. И Джемс сказал ей, что подобные сны иногда посещают и его тоже. А вот теперь ей будет сниться Тунья.
Поправив пояс на платье и воткнув последнюю шпильку в высокую прическу, Лили поспешила вниз. Муж уже ждал ее, ослепительно красивый, как всегда. Давно у них не было повода одеться «на выход». Увидев Джеймса в светлых брюках и белоснежной рубашке, Лили замерла на последнее ступеньке. Дыхание перехватило от восторга. Наверно, и через сотню лет она не привыкнет к тому, что рядом с ней находится этот невероятный мужчина. Он по-мальчишески рассмеялся и схватил ее холодную ладошку.
- Вы с Гарри так похожи, - заворожено прошептала она.
- Неужели? Может быть, потом что он мой сын? – рассмеялся Джемс и погладил слегка дрожащую руку жены.
Они вышли на улицу, пересекли сад и неторопливо пошли по шуршащей гравием дорожке к соседнему дому, которого совсем еще недавно здесь не было. Легкое, будто летящее белоснежное здание с коринфскими колоннами, увитыми серебристым плющом. У чугунных ворот их уже ждала хозяйка – дорожная темноволосая волшебница в небесно-голубом платье. И все равно на фоне своего мужа Кендра Дамблдор казалась почти миниатюрной. Персиваль походил на вставшего на задние лапы медведя – не толстый, скорее, могучий, с курчавыми каштановыми волосами. За его руку крепко держалась белокурая девчушка, подростковая угловатость которой уже скоро должна была смениться женственной грацией. А впереди всех стоял… молодой человек высокого роста с длинными рыже-каштановыми волосами, убранными в хост. Нос, еще не хранивший воспоминания о двух переломах, но все такой же длинный и любопытный, и глаза, больше не затемненные очками, блестевшие ярко и задорно.
Лили не сразу узнала его – Альбус был ровесником Джеймса.
- Лили, не делай такое изумленное лицо, - фыркнул он. – Думаешь, я всегда был старым хрычом с жидкими волосами и седой бородой?
- Нет, но…
- Ал, да ты вообще почти не изменился, - с легкостью переходя на «ты», поддержал игру Джеймс.
- Зато у тебя уже первый седой волос появился, - съязвил молодой Дамблдор, пожимая ему руку. – Кстати, знакомьтесь. Это моя семья. Кендра и Персивать Дамблдор, мои родители. И моя сестра Ариана.
Голос Альбуса на миг дрогнул, но девчушка сделала несколько неуверенных шагов вперед и схватила его за руку. После стандартных приветствий все шестеро вошли в дом, оказавшийся внутри таким же светлым, как и снаружи.
Это был просто сказочный вечер – разговоры за столом не утихали не на минуту. Персиваль травил байки, Кендра рассказывала о тех временах, когда ее дети были еще маленькими, Ариана, освоившись, играл на фортепиано чудесные полонезы. Лили чувствовала, как ее израненная душа постепенно начинает заживать. Она не признавалась даже самой себе – но все случившееся с ней в прошлом оставило в душе черный след, который она считала неизгладимым. Но теперь ей казалось, что воды какой-то неведомой прохладной реки омывают пылающее сердце, нежно убаюкивают его, ласкают, как сильные и чуткие руки Джеймса. Война закончилась, и никто не погиб. И это – их общая, их разделенная победа. Пусть в жизни им не удалось исправить все свои ошибки, но здесь и сейчас это вполне возможно.
А Кендра все приносила и приносила подносы, заставленные самыми невероятными блюдами собственного приготовления, и Джемс вполголоса обсуждал с Персивалем векторы развития магического мира, и Ариана тихо пела какие-то романсы.
Альбус возник за спиной Лили почти бесшумно. Чуть заметно кивнул головой, приглашая пройтись. Лили неуверенно посмотрела на Джейсма, тот бросил на нее спокойный одобрительный взгляд. Наверняка, он догадывался о том, что у жены могут быть от него какие-то тайны. И доверял ей настолько, что позволял хранить их нетронутыми. На миг Лили задумалась. Были ли у Джеймса какие-то тайны от нее самой? Наверняка, были. Но с каждым годом их становилось все меньше. Вот недавно он рассказал ей, как на первом курсе встречался с Роминой Гривроуз, красавиецй-рэйвенкловкой. А она сама призналась ему… Не важно, в общем, призналась тоже в некоторых вещах. Просто раньше у них совершенно не было времени, не хватало опыта, чтобы понять. Но и время, и опыт приходили. Если еще в Годриковой Лощине Лили была не готова принять тот факт, что до нее у Джемса были какие-то романы, то теперь относилась к этому вполне терпимо. Сердце не начинало прыгать бешеным зайцем, а на глаза не наворачивались слезы. Нет, она ОБЯЗАТЕЛЬНО расскажет мужу обо всех разговорах с Альбусом и о том, что сейчас мрачной тенью лежит у нее на сердце. Но это будет потом. Когда все это закончится.
Альбус повел ее в сад, который уже затопили вечерние сумерки. Нежно пахла ночная фиалка, оглушительно стрекотали цикады.
- Третье, - коротко сообщил Альбус, протягивая своей спутнице очередной белый конверт с ее именем.
- Люпин?
- Да.
Они снова молча зашагали вперед.
- Ты знаешь, от кого будет четвертое?
Альбус неопределенно покачал головой и сказал:
- Я знаю, от кого будет пятое.
- Это… от…
На этот раз молодой волшебник кивнул уже уверенней. Лили споткнулась на ровном месте и промолчала. Чтобы скрыть свое смущение, она быстро надорвала конверт и пробежала глазами письмо.
- Как ты думаешь, Альбус, если бы я не вмешалась... Как бы у них всех все сложилось?
- Я не знаю. Понимаешь, в каждом из них изначально заложен свет, и ты не резко поменяла их поступки с плюса на минус, а просто подтолкнула в том направлении, в котором они и сами могли пойти. Мне кажется, ты помогла им пройти сложные этапы более безболезненно. С наименьшими потерями.
- Я тоже в это верю, - горячо откликнулась Лили. – Если бы не, то все равно что-то случилось бы в их жизни. Что помогло бы им… не сбиться с пути. Думаешь, не я одна создала эти... как их там… хоркрусы?
- О, я уверен, что не ты одна. Знаешь, у твоего Гарри есть одна удивительная подруга, Луна Лавгуд. Очень мудрая девочка. Она утверждала, что те, кто нас любит, всегда остаются с нами, просто мы не всегда можем их рассмотреть. Лили остановилась и, наконец, решилась задать вопрос, который тревожил ее с самого начала разговора.
- А что, если бы я не смогла достучаться до кого-то из них?
- Лили, твоя душа не случайно осталась именно с этими людьми. Не только они дороги тебе, но и ты дорога им.
- Да, была дорога, - эхом откликнулась Лили.
Альбус ничего не сказал ей, только ободряюще погладил по руке. Наконец, она догадалась. Они еще долго стояли так, замерев, не произнося ни слова, ощущая лишь молчаливую поддержку друг друга. Им обоим было о ком волноваться там, в прошлой жизни.