Мне легко, мне совсем легко. Я ощущаю себя перышком, подхваченным ветром...
Этой весной я впервые задумался о политике. О политике и о Талиге. Та проповедь Сильвестра на утренней службе, слезы Катарины Ариго... смерть кардинала, выходцы, грядущая война. Я впервые ощутил, каким хрупким может быть тот мир, в котором мы живем. Цветущие каштаны и хорошенькие женщины, Черная Кровь, балы - как мыльный пузырь. Сильный порыв ветра - и он лопнет, лопнет... Где окажусь я сам? Ветер подхватывает перышко и несет его вверх, вверх...
И мне впервые в жизни стало по-настоящему страшно. Мне не было так страшно даже в раннем детстве, когда мы с Савиньяками ходили на кладбище, чтобы увидеть пегую кобылу. А стало так страшо, как после смерти матери, когда я впервые узнал значения слов "смерть" и "никогда". Я ощутил себя старшим, наследником Валмонов. Я понял, что ТА, прошлая жизнь, осталась далеко. И что теперь все изменится.
Надеюсь, Арно сумеет позабоиться о Шарлотте. Потому что у меня такое ощущение, что я не смогу сам заботиться о ней. Теперь мое серде отдано Талигу, миру, который я... люблю. Мне не нравится это слово - "люблю". Оно не отражает того, что я чувствую в действительности. Избитое, банальное.
Вино, карты, женщины. Все, как раньше. То, что наполняло мою жизнь раньше, становится лишь частью моей жизни. Не самой важной и не самой нужной. Все тот же мир, но теперь с другого ракурса, с высоты птичьего полета. Где люди, события, вещи становятся мелкими. Я так страдал, когда приходилось по три месяца проводить подле батюшки, рассказывать ему о столичных новостях. Почитал это неприятной обязанностью, чувствовал себя зверем в клетке. Смешно вспоминать!
А дальше - круговорот, череда событий, промелькнувшая быстро-быстро. И как будто все это было не со мной. Ветер подхватил перышко и понес его прочь, далеко-далеко. Война, поход, Алва.