carpe diem - лови момент
В маленькой лавке было донельзя душно, под потолком, не оседая, клубилась пыль. Само же помещение напоминало, скорее, не магазин, а склад – приваленные к стенам картины, этюдники, сваленные на столах как попало, разломанный мольберт в уголке и приторный запах канифоли. Сгорбленный старичок с огромной проплешиной прямо на макушке, поглаживал лениво развалившегося на подоконнике толстого кота, когда неожиданно звякнул дверной колокольчик. Появившийся на пороге человек очень мало походил на покупателя – он не выглядел ни ценителем живописи, ни утонченным аристократом. На угрюмом некрасивом лице застыла гримаса отвращения ко всем и вся.
- Мишель Сартр? – недоверчиво поинтересовался вошедший.
читать дальше- Он самый, он самый. Чем могу служить мистер…?
Незнакомец откровенно проигнорировал вопрос, продолжая подозрительно озираться по сторонам. Он как будто обнюхивал каждый кубометр пространства своим невообразимо огромным носом. Мишель Сартр, член союза художников-магов, владелец художественной лавки в Косом Переулке и лучший портретист своего времени, подслеповато щурился, разглядывая неожиданного гостя. Черная атласная мантия из дорогой ткани была прожжена у самого низа, несколько буроватых пятен украшали ее с внутренней стороны. При этом ботинки странного гостя блестели так, будто их обладатель не ходил по земле, а летал по воздуху. Очень любопытно! Человек, который не поленился применить сложное чистящее заклинание, которое требует постоянного расхода магических сил для поддержания, но не заметивший дырку (хоть и небольшую) на собственной мантии. Да и чем можно так испортить дорогую ткань, чтобы на ней остались пятна? Судя по крошечному ярлычку, мантия приобретена у мадам Малкин, а эта леди всегда накладывает на свои изделия специальные заклинания, которые отталкивают от себя незначительные загрязнения. Значит, перед Мишелем…
- Что нужно господину зельевару в моей скромной лавке? Могу спорить, что картины интересуют вас в последнюю очередь.
Незнакомец вздрогнул так, будто художник угадал его имя, затем нехотя признался:
- Лунные Ирисы.
Мишель Сартр едва сдержался, чтобы не улыбнуться. О, он прекрасно понял, о чем говорит его гость! Но признаваться в этом нельзя, иначе тот просто кивнет и уйдет. И второй раз его сюда уже не заманишь.
- Но я не держу у себя никаких цветов или трав! – художник очень натурально всплеснул руками.
Угрюмый зельевар нахмурился, полуприкрыл тяжелые веки и сделал глубокий вдох, затем открыл глаза и решительно шагнул вглубь лавки. За его спиной Мишель довольно потер руки. Кажется, приманка сработала как нельзя лучше. Посетитель начал с проворством перебирать стоящие у стены картины, пока не наткнулся на одну из них. Замер в немом изумлении, его рука, держащая тяжелую деревянную раму, непроизвольно вздрогнула.
- Молодой человек, что вам вообще нужно?
Зельевар вздрогнул, как будто он на несколько мгновений забыл, что находится в лавке не один.
- Сколько стоит эта картина?
Пожилой художник перевел взгляд на полотно. Это был вечерний пейзаж, написанный в пастельных тонах. Вечерние сумерки синим мороком разлились по лугу, отчего высокая трава окрасилась в фиолетовые цвета. Низко стелящийся туман затопил почти все пространство, и сквозь него проступали призрачным видением Лунные Ирисы – прекрасные серебристые цветы, слегка колышущие головами то ли от легкого ветра, то ли сами по себе. А еще необыкновенные цветы источали едва уловимый, ни на что не похожий аромат.
- Очень сожалею, но картина не продается, - строго заявил Мишель Сартр.
- Чушь. Любая картина здесь продается, - в тон ему ответил зельевар. – Это же не музей, а магазин. Назовите любую цену – я заплачу.
- Еще раз повторяю, молодой человек, картина не продается. Вы можете забрать ее бесплатно, если она признает вас.
- Хорошо, что для этого нужно сделать? - по горящим глазам зельевара художник сразу понял, что тот согласится на что угодно – и с башни спрыгнуть, и по горячим углям босяком пройти.
- Все очень просто, - Мишель протянул гостю булавку с алмазной головкой в виде звезды. – Уколите свой палец до крови и приложите к раме.
Не задав больше ни единого вопроса, угрюмый человек, даже не назвавший своего имени, сделал так, как сказал ему художник. Ничего не произошло.
- Молодой человек, я очень сожалею, но…
И тут руки зельевара коснулось что-то прохладное. Он опустил взгляд и увидел лунный ирис, коснувшийся его руки. Еще миг – и цветок с полупрозрачными лепестками оказался в ладони зельевара.
- Да, кажется, я ошибся. Картина признала вас. Поздравляю! Это весьма и весьма редкий экземпляр. Время суток на картине меняется, отражая естественный ход времени…
Но мужчина уже не слушал художника, пожирая картину глазами и нежно поглаживая край рамки. Его лицо как будто осветилось изнутри, став намного более привлекательным, морщины слегка разгладились, а на губах появилась улыбка. Он осторожно достал пейзаж, прижал к груди и с тихим хлопком апарировал.
Мишель Сартр довольно улыбнулся, потирая руки – рыжеволосая волшебница, которая принесла ему картину, могла быть довольна.
Луна проснулась со странным ощущением – ей казалось, что в этот день должно произойти нечто особенное. Обычно, день рождения ее не отличался ничем особенным, разве что отец присылал ей какое-то новое украшение и немного карманных денег, которые она, по традиции, тратила в Сладком Королевстве. Теперь же обучение в школе осталось позади, и можно впервые отметить праздник так, как хочется – сначала – с отцом, а вечером - с друзьями в их любимом кафе «Воздушный Замок». Все же совершеннолетие бывает только раз в жизни. Луна загадала, что именно сегодня она решит, что же ей делать дальше. Отец настаивал на том, чтобы она стала репортером «Придиры», Нейвил предлагал отправиться вместе с ним в кругосветное путешествие, Гермиона – остаться в Хогвартсе в качестве младшего преподавателя по уходу за магическими существами. Ее саму привлекал каждый из предложенных вариантов, но она не могла остановиться ни на одном из них.
Пару минут разглядывая нарисованные на потолке портреты друзей, Луна спустила ноги с кровати и встала, протирая глаза. Посреди комнаты уже лежала гора подарков. Яркие коробочки так и просились в руки, но Луна обратила внимание на небольшую картину в красивой деревянной раме, стоящую у стены. На нем была изображена узкая улочка какого-то старого города, невысокие дома с красными черепичными крышами, люди под зонтами, спешащие по своим делам и горы, сказочные сине-зеленые горы, покрытые лесами. А в правом верхнем углу картины порхал крошечный дракон, размером со стрекозу, абсолютно ни на что не похожий: нежно-розовое брюшко, алая спинка, голубые глаза на половину морды и забавный золотистый хохолок.
- Надо же, склифл! Не думала, что склифлы водятся в Румынии…
В эту минуту в комнату вошел Ксенифилиус с подносом, на котором стояли две чашки вкуснейшего горячего шоколада по фирменному рецепту Лавгудов и была сложена аккуратная горка из обожаемых Луной с детства эклеров.
- О, какой красивый пейзаж! – воскликнул он, ставя поднос на тумбочку. – Кто его прислал?
- Мама, - спокойно ответила Луна.
Ксенифилиус тоже часто видел свою жену во сне и даже разговаривал с ней. Он не сомневался, что его жена найдет способ поздравить с днем совершеннолетия обожаемую дочь. А склифлы – это вообще отдельный разговор. Существование этих маленьких дракончиков доказал еще саам Ксенифилиус в молодости, когда заметил, что каждый дракон при рождении выделяет всегда один и тот же сгусток магической энергии вместе с первым вздохом. Но найти склифлов еще не удалось никому.
- Папа, я поеду в Румынию искать склифлов, - заявила Луна, все так же мечтательно разглядывая картину.
- Это вполне разумно, - согласился с ней отец. – Кажется, самый юный Уизли рассказывал о том, что его брат работает в Румынии. Он мог бы помочь тебе на первых порах в незнакомой стране.
- О да, это отличная идея. Я увижусь с Роном сегодня вечером и обязательно поговорю на эту тему, - Луна, наконец, оторвалась от картины и воздала должное эклерам.
- Тогда мой подарок придется как нельзя кстати. Вот, смотри. Это специальные очки, позволяющие делать видимой излучаемую любым живым существом магию…
На следующийя в Румынии Черли Уизли увидел во сне девушку с пепельными волосами, большими голубыми глазами и очень светлыми бровями, придававшими хорошенькому личику слегка удивленное выражение. «Чарли, только не забудь, меня зовут Луна», - сказала на прощание прекрасная незнакомка. Чарли проснулся и с некоторым разочарованием подумал о том, что это был всего лишь сон. В это время ожил камин, в нем появилась взлохмаченная голова младшего братца.
- Чарли, старина, ты дома?
- А где мне еще быть в шесть утра?
- Ну, может, опять со своими драконами возишься. Слушай, тут такое дело. Одна наша подруга собирается ехать в Румынию, прямо завтра. Она вообще-то девушка славная, но слегка того… Едет искать каких-то там сказочных существ. Ее нужно вострить, устроить…
- Да без проблем. Завтра у меня как раз выходной. Ваша подруга – одна из участниц битвы за Хогвартс? Я ее знаю?
- Может, и знаешь, - пожал плечами Рон. – Это Луна Лавгуд.
Чарли взъерошил и без того взлохмаченные волосы и радостно засмеялся.
Когда Лили проснулась, то первым делом бросила взгляд на прикроватную тумбочку, где с вечера оставила картины, но пейзажи пропали. Вместо того, чтобы ощутить растерянность, удивление или тревогу, она поймала себя на том, что улыбается. Вспомнился какой-то невероятный сон, в котором она заходила в лавку Мишеля Сартра, как и обещала подруге.
- Лили? – проснувшийся Джеймс казался немного растерянным. – У тебя что, новые духи? Ты пахнешь как-то… странно.
- Тебе не нравится этот запах?
- Не знаю. Вроде что-то легкое, цветочное, но… Тревожный запах.
Лили принюхалась к собственным волосам – они пахли лунным ирисом. Редко кто может идентифицировать этот аромат, потому что цветок очень редкий. Но как-то очень давно один… друг научил ее распознавать этот запах. Лили потянулась, как разнеженная кошка, чмокнула мужа в нос и побежала в ванну. Джейму нравился запах ее нового шампуня – медовый с легкой нотой корицы. Так почему бы не сделать ему приятное?
- Мишель Сартр? – недоверчиво поинтересовался вошедший.
читать дальше- Он самый, он самый. Чем могу служить мистер…?
Незнакомец откровенно проигнорировал вопрос, продолжая подозрительно озираться по сторонам. Он как будто обнюхивал каждый кубометр пространства своим невообразимо огромным носом. Мишель Сартр, член союза художников-магов, владелец художественной лавки в Косом Переулке и лучший портретист своего времени, подслеповато щурился, разглядывая неожиданного гостя. Черная атласная мантия из дорогой ткани была прожжена у самого низа, несколько буроватых пятен украшали ее с внутренней стороны. При этом ботинки странного гостя блестели так, будто их обладатель не ходил по земле, а летал по воздуху. Очень любопытно! Человек, который не поленился применить сложное чистящее заклинание, которое требует постоянного расхода магических сил для поддержания, но не заметивший дырку (хоть и небольшую) на собственной мантии. Да и чем можно так испортить дорогую ткань, чтобы на ней остались пятна? Судя по крошечному ярлычку, мантия приобретена у мадам Малкин, а эта леди всегда накладывает на свои изделия специальные заклинания, которые отталкивают от себя незначительные загрязнения. Значит, перед Мишелем…
- Что нужно господину зельевару в моей скромной лавке? Могу спорить, что картины интересуют вас в последнюю очередь.
Незнакомец вздрогнул так, будто художник угадал его имя, затем нехотя признался:
- Лунные Ирисы.
Мишель Сартр едва сдержался, чтобы не улыбнуться. О, он прекрасно понял, о чем говорит его гость! Но признаваться в этом нельзя, иначе тот просто кивнет и уйдет. И второй раз его сюда уже не заманишь.
- Но я не держу у себя никаких цветов или трав! – художник очень натурально всплеснул руками.
Угрюмый зельевар нахмурился, полуприкрыл тяжелые веки и сделал глубокий вдох, затем открыл глаза и решительно шагнул вглубь лавки. За его спиной Мишель довольно потер руки. Кажется, приманка сработала как нельзя лучше. Посетитель начал с проворством перебирать стоящие у стены картины, пока не наткнулся на одну из них. Замер в немом изумлении, его рука, держащая тяжелую деревянную раму, непроизвольно вздрогнула.
- Молодой человек, что вам вообще нужно?
Зельевар вздрогнул, как будто он на несколько мгновений забыл, что находится в лавке не один.
- Сколько стоит эта картина?
Пожилой художник перевел взгляд на полотно. Это был вечерний пейзаж, написанный в пастельных тонах. Вечерние сумерки синим мороком разлились по лугу, отчего высокая трава окрасилась в фиолетовые цвета. Низко стелящийся туман затопил почти все пространство, и сквозь него проступали призрачным видением Лунные Ирисы – прекрасные серебристые цветы, слегка колышущие головами то ли от легкого ветра, то ли сами по себе. А еще необыкновенные цветы источали едва уловимый, ни на что не похожий аромат.
- Очень сожалею, но картина не продается, - строго заявил Мишель Сартр.
- Чушь. Любая картина здесь продается, - в тон ему ответил зельевар. – Это же не музей, а магазин. Назовите любую цену – я заплачу.
- Еще раз повторяю, молодой человек, картина не продается. Вы можете забрать ее бесплатно, если она признает вас.
- Хорошо, что для этого нужно сделать? - по горящим глазам зельевара художник сразу понял, что тот согласится на что угодно – и с башни спрыгнуть, и по горячим углям босяком пройти.
- Все очень просто, - Мишель протянул гостю булавку с алмазной головкой в виде звезды. – Уколите свой палец до крови и приложите к раме.
Не задав больше ни единого вопроса, угрюмый человек, даже не назвавший своего имени, сделал так, как сказал ему художник. Ничего не произошло.
- Молодой человек, я очень сожалею, но…
И тут руки зельевара коснулось что-то прохладное. Он опустил взгляд и увидел лунный ирис, коснувшийся его руки. Еще миг – и цветок с полупрозрачными лепестками оказался в ладони зельевара.
- Да, кажется, я ошибся. Картина признала вас. Поздравляю! Это весьма и весьма редкий экземпляр. Время суток на картине меняется, отражая естественный ход времени…
Но мужчина уже не слушал художника, пожирая картину глазами и нежно поглаживая край рамки. Его лицо как будто осветилось изнутри, став намного более привлекательным, морщины слегка разгладились, а на губах появилась улыбка. Он осторожно достал пейзаж, прижал к груди и с тихим хлопком апарировал.
Мишель Сартр довольно улыбнулся, потирая руки – рыжеволосая волшебница, которая принесла ему картину, могла быть довольна.
Луна проснулась со странным ощущением – ей казалось, что в этот день должно произойти нечто особенное. Обычно, день рождения ее не отличался ничем особенным, разве что отец присылал ей какое-то новое украшение и немного карманных денег, которые она, по традиции, тратила в Сладком Королевстве. Теперь же обучение в школе осталось позади, и можно впервые отметить праздник так, как хочется – сначала – с отцом, а вечером - с друзьями в их любимом кафе «Воздушный Замок». Все же совершеннолетие бывает только раз в жизни. Луна загадала, что именно сегодня она решит, что же ей делать дальше. Отец настаивал на том, чтобы она стала репортером «Придиры», Нейвил предлагал отправиться вместе с ним в кругосветное путешествие, Гермиона – остаться в Хогвартсе в качестве младшего преподавателя по уходу за магическими существами. Ее саму привлекал каждый из предложенных вариантов, но она не могла остановиться ни на одном из них.
Пару минут разглядывая нарисованные на потолке портреты друзей, Луна спустила ноги с кровати и встала, протирая глаза. Посреди комнаты уже лежала гора подарков. Яркие коробочки так и просились в руки, но Луна обратила внимание на небольшую картину в красивой деревянной раме, стоящую у стены. На нем была изображена узкая улочка какого-то старого города, невысокие дома с красными черепичными крышами, люди под зонтами, спешащие по своим делам и горы, сказочные сине-зеленые горы, покрытые лесами. А в правом верхнем углу картины порхал крошечный дракон, размером со стрекозу, абсолютно ни на что не похожий: нежно-розовое брюшко, алая спинка, голубые глаза на половину морды и забавный золотистый хохолок.
- Надо же, склифл! Не думала, что склифлы водятся в Румынии…
В эту минуту в комнату вошел Ксенифилиус с подносом, на котором стояли две чашки вкуснейшего горячего шоколада по фирменному рецепту Лавгудов и была сложена аккуратная горка из обожаемых Луной с детства эклеров.
- О, какой красивый пейзаж! – воскликнул он, ставя поднос на тумбочку. – Кто его прислал?
- Мама, - спокойно ответила Луна.
Ксенифилиус тоже часто видел свою жену во сне и даже разговаривал с ней. Он не сомневался, что его жена найдет способ поздравить с днем совершеннолетия обожаемую дочь. А склифлы – это вообще отдельный разговор. Существование этих маленьких дракончиков доказал еще саам Ксенифилиус в молодости, когда заметил, что каждый дракон при рождении выделяет всегда один и тот же сгусток магической энергии вместе с первым вздохом. Но найти склифлов еще не удалось никому.
- Папа, я поеду в Румынию искать склифлов, - заявила Луна, все так же мечтательно разглядывая картину.
- Это вполне разумно, - согласился с ней отец. – Кажется, самый юный Уизли рассказывал о том, что его брат работает в Румынии. Он мог бы помочь тебе на первых порах в незнакомой стране.
- О да, это отличная идея. Я увижусь с Роном сегодня вечером и обязательно поговорю на эту тему, - Луна, наконец, оторвалась от картины и воздала должное эклерам.
- Тогда мой подарок придется как нельзя кстати. Вот, смотри. Это специальные очки, позволяющие делать видимой излучаемую любым живым существом магию…
На следующийя в Румынии Черли Уизли увидел во сне девушку с пепельными волосами, большими голубыми глазами и очень светлыми бровями, придававшими хорошенькому личику слегка удивленное выражение. «Чарли, только не забудь, меня зовут Луна», - сказала на прощание прекрасная незнакомка. Чарли проснулся и с некоторым разочарованием подумал о том, что это был всего лишь сон. В это время ожил камин, в нем появилась взлохмаченная голова младшего братца.
- Чарли, старина, ты дома?
- А где мне еще быть в шесть утра?
- Ну, может, опять со своими драконами возишься. Слушай, тут такое дело. Одна наша подруга собирается ехать в Румынию, прямо завтра. Она вообще-то девушка славная, но слегка того… Едет искать каких-то там сказочных существ. Ее нужно вострить, устроить…
- Да без проблем. Завтра у меня как раз выходной. Ваша подруга – одна из участниц битвы за Хогвартс? Я ее знаю?
- Может, и знаешь, - пожал плечами Рон. – Это Луна Лавгуд.
Чарли взъерошил и без того взлохмаченные волосы и радостно засмеялся.
Когда Лили проснулась, то первым делом бросила взгляд на прикроватную тумбочку, где с вечера оставила картины, но пейзажи пропали. Вместо того, чтобы ощутить растерянность, удивление или тревогу, она поймала себя на том, что улыбается. Вспомнился какой-то невероятный сон, в котором она заходила в лавку Мишеля Сартра, как и обещала подруге.
- Лили? – проснувшийся Джеймс казался немного растерянным. – У тебя что, новые духи? Ты пахнешь как-то… странно.
- Тебе не нравится этот запах?
- Не знаю. Вроде что-то легкое, цветочное, но… Тревожный запах.
Лили принюхалась к собственным волосам – они пахли лунным ирисом. Редко кто может идентифицировать этот аромат, потому что цветок очень редкий. Но как-то очень давно один… друг научил ее распознавать этот запах. Лили потянулась, как разнеженная кошка, чмокнула мужа в нос и побежала в ванну. Джейму нравился запах ее нового шампуня – медовый с легкой нотой корицы. Так почему бы не сделать ему приятное?
@темы: творчество
-
-
01.07.2011 в 18:01Спасибо!
-
-
01.07.2011 в 20:23