Синтия Ленон после развода с мужем сказала, что они Я стоял у Мы дружили четыре года, а потом она вышла замуж. За Странное, нелепое чувство. Что весь мир разрушится, Она рассказывала мне, как счастлива в браке, что все Мы снова долго не виделись. Может, год, может, Я много размышлял над тем, почему она не ушла из Она позвонила мне, после рождения второй дочери. Просила Я бросил ее. Бросил с такой жестокостью, на которую Полгода – как в тумане. Один большой, не Вчера она прислала мне смс. С одним словом: «Приходи». Мне предложили выгодный контракт в Америке, и завтра Пустота. И единственным проблеском надежды оказалась мечта о
всё равно будут вместе. Не в этом мире, так в каком-то другом. Я никогда не
понимал этих слов. Будучи заядлым материалистом, не веря ни в бессмертие, ни в
перерождение души. Не верил – и всё равно запомнил, и вот они всплыли в моей
памяти, совсем неожиданно, морозным вечером седьмого февраля.читать дальше
типового пятиэтажного дома и смотрел в окна третьего этажа, где, несмотря на
позднее время, горел свет. Там жила моя любимая женщина со своим мужем и двумя
детьми. Она всегда была прекрасной женой и любящей матерью. Именно такой, о
которых пишут в книгах. Она не изменяла мужу, ни единого раза за десять лет. Но
последние четыре года она любила меня. По крайней мере, говорила, что любила. Я
не хочу думать о том, что на самом деле это была усталость от неизменной и
рутинной семейной жизни, погоня за новыми впечатлениями. Хотя в глубине души
точно знаю, что изначально всё было мое – моя надежда, моя любовь, мое желание.
С того самого момента, как увидел ее на выставке современного искусства. Моя
женщина – художник, и я горжусь ею. Я влюбился в ее картины после первых трех
минут: пастельные тона, размытые образы, мосты и фонари. Печальное, тихое,
светлое настроение осени. Именно то, которое не вгоняет в беспросветную тоску,
а заставляет тепло и устало улыбаться. И мне до ужаса захотелось обнять того
человека, который нарисовал все это, обнять так крепко, как можно обнимать
только очень близкого друга. Переплести пальцы, подышать в ухо и сказать «я
рядом». Но, конечно же, и восхищение, и попытки завязать знакомство для нее
были не в новинку. Она окинула меня строгим взглядом, выдала пару дежурных фраз
и отвернулась. И целых полгода мне пришлось довольствоваться походами на
выставки, скупкой открыток и чтением ее блога (пишет она так же великолепно,
как и рисует). И только потом мы случайно встретились в кафе на вокзале (она
ждала приезда подруги из другого города, я только что проводил маму).
Разговорились, посмеялись каким-то старым шуткам. Обсудили последнюю выставку в
лофт-центре. Я рассказал, что работаю фотографом и пригласил ее на фотопрогулку
по городу. Так завязалась дружба. Что нравилось мне в ней? Ведь ее сложно
назвать красивой или обаятельной. Многим она кажется высокомерной, манерной и
унылой. Она не умеет радоваться мелочам, не умеет болтать о пустяках и не
пытается заигрывать. Но когда держишь ее за руку, возникает ощущение, что все в
мире идет так, как должно. Что тебе есть, куда возвращаться, есть, ради кого
совершать подвиги. Я черпал в ней вдохновение, и то, что мои работы прошли
отборочный тур в международном конкурсе – наполовину заслуга моей возлюбленной.
мужчину, которого никогда не любила, но безмерно уважала. Который умел
зарабатывать деньги и нравился ее родителям. Я пытался отговорить ее, убеждал,
что когда-нибудь она полюбит, и тогда вся налаженная семейная жизнь полетит
прахом. Что вечерами она будет умирать от тоски, обнимая мужчину, на которого
не сможет смотреть с восхищением. Что она никогда не простит ему его слепой,
его наивной любви, нежеланной и несвоевременной. Но она не стала меня слушать –
повесила трубку. Я всю ночь провел перед монитором компьютера, обрабатывая
фотографии и обсуждая заказы. А наутро понял, что люблю ее.
если я потеряю эту женщину. Что она каким-то непостижимым образом стала частью
меня. Я понял, что сойду с ума, если не поцелую ее. Но этот поцелуй мог
разрушить все то, что она много лет строила. Поэтому я снял деньги со своего
счета и уехал на пару месяцев в Индию. Путешествовал налегке по юным районам,
делал снимки, курить начал. И вернулся с твердой уверенностью, что хотя бы
попытаюсь завоевать. Не построить короткий роман, не ходить иногда на свидания.
А добьюсь, черт возьми, я добьюсь взаимности.
сложилось так, как она мечтала. Рассказывала о новой работе дизайнером. А потом
спросила, зачем я пригласил ее погулять. «Я хочу, чтобы ты стала моей». «Твоей
кем?». «Просто – моей». Она говорила, что люди не вещи, что я эгоист и
собственник. Что у нас разные понятия о жизни, разный взгляд на отношения. А в
глазах было столько мольбы, что у меня мурашки по спине бежали. И тогда я
понял, что она давно влюблена в меня, но никогда не признается в этом даже
самой себе.
полтора. Начали переписываться по электронной почте. И когда я снова увидел ее,
она уже ждала первого ребенка. Я начал постепенно осторожно возобновлять нашу дружбу:
водил ее на выставки, кормил мороженым, дарил новые книги. Моя забота очень
быстро переросла в ухаживания, но моя возлюбленная, кажется, не возражала. Она
призналась мне в любви. Когда дочке не было еще и года. Я предложил ей
развестись с мужем и выйти замуж за меня, но она отказалась, безо всяких
объяснений. Следующие несколько лет были долгими и сложными. Мы переписывались
ночами и бурно ссорились, я ревновал, она плакала. В итоге мы расстались.
семьи. И только потом понял – моя женщина была слабой. Ей нравилась ее вечная
осень, она могла хандрить, переживать, но так ничего и не делать для того,
чтобы вырваться, взлететь к ликующей весне. Любила ли она меня? Уверен, что
нет. Ей нравился наш красивый, ни к чему не обязывающий роман, затянувшийся на
годы. Ей нужно было знать, что и для нее в этом мире существует частичка любви.
Видеть мои восхищенные глаза и постоянно слышать о том, что она важна, нужна и
необходима. Мне неприятно думать о том, что именно на этом цементе держались
кирпичи ее надежной, стабильной семейной жизни.
о встрече. И ее голос дрожал так сильно, как никогда раньше. Она пришла на
свидание в белом платье, похожая на невесту,
все еще девчонка, несмотря на свой возраст. И я знал, что могу позвать ее – и
она пойдет со мной. Что могу взять ее за руку и раз и навсегда увести от мужа,
от прежней жизни, в которой было все: радость, удовлетворение, работа,
стабильность. Не хватало только любви. И горячего чая с медом в полночь. И
яичницы в виде сердечка. И открыток с пушистыми медведями. Но я понимал, что
стоит мне настоять на своем – и она сломается, сломается окончательно. Не
сможет вынести ни осуждения родных, ни злых взглядов, ни сплетен. Разве мог я
сделать истеричкой свою любимую? Разве мог превратить ее в обычную скандальную,
опустившуюся тетку? Я смотрел у ее глаза, любимый до боли, до отчаяния. И знал,
что без них вся моя жизнь полетит прахом, сложится, как карточный домик. А еще
знал, что если скажу ей обо всем этом, то она уже не сможет быть счастлива в
своем привычном мирке. Что через неделю или год она наглотается таблеток или
спрыгнет с самой высокой крыши. Потому что поймет, какой пустой и серой может
быть жизнь без любви.
вообще был способен. Играл подонка, говорил, что не люблю и не любил. Что
испытывал к ней страсть и только, что у меня было много других женщин. И
смотрел в ее помертвевшее, застывшее лицо. И ненавидел себя за ложь, и не мог
иначе.
прекращающийся загул. Какая-то девчонка, поклонница моего творчества, с которой
мы встречались «для галочки». Банкеты, вечеринки, друзья. Поездки по всему
миру. Тщательно построенная иллюзия счастливой жизни. И – боль, перемешанная с
радостью. Боль от того, как легко она поверила моим словам, что не попыталась
за маской равнодушия разглядеть нечто большее. И радость от того, что поверила.
Что смогла остаться с мужем и дальше заниматься творчеством. Писала, конечно, записи
в своем блоге, полные отчаяния. Но ни разу так и не позвонила мне. Моя
глупышка! Если бы только знала, что один звонок мог решить все, что я бы
примчался к тебе с другого континента,
на колени бы упал, лишь бы простила. Жизнь бы свою перекроил ради тебя. А,
может, она и знала. И именно поэтому не позвонила.
Но я на него так и не ответил. Я решил навсегда забыть ее. Ведь это не я
проиграл ее другому мужчины. Это я и она проиграли нас этому миру,
обстоятельствам, стереотипам. А, может, никогда и не было этого «мы», да и быть
не могло. Потому, что если могло бы – обязательно бы случилось. Ведь в наших
отношениях было так много ее самой, ее детей, ее мужа. И совсем не было меня.
Как говорил мой лучший друг: «Не переживай о том, что не можешь сделать свою
женщину счастливой. Просто, скорее всего, это не твоя женщина».
мне предстоит навсегда покинуть Россию. Во мне нет ни сожаления, ни отчаяния,
ни боли. Печальное, тихое, светлое настроение осени (и неважно, что сейчас
февраль).
том, что в каком-то другом мире, в совершенно иной реальности мы с ней обязательно
будем вместе. А, может, уже вместе. Бесконечно долго гуляем по любимому нами
городу, играем в снежки. И моя неповторимая женщина смеется так весело и
задорно, как не умеет смеяться здесь, в этом мире. И смотрит на меня сияющими
глазами, и сжимает мою руку крепко-крепко, почти до боли. И в этот миг у меня
возникло ощущение, что в этом мире я похоронил свою любимую женщину.
@темы: рассказ, мое творчество
-
-
07.02.2012 в 01:02Ему казалось, что он увидел её работы, понял их, а значит - понял её, понял самое глубокое и сокровенное, что в ней есть. Плюс, понял, что она чувствует к мужу, к обществу... Остальные стороны жизни - так, приложение к этому. Их нет. Она особенная. Она не такая. Не выше или ниже него, просто другая.
Не знаю, чего сказать. Написано хорошо, но вот у парня явно "навязчивое состояние". Нельзя начинать знакомство с превращения человека в идол, такие "отношения" обречены на провал. Идол - это не другой индивид хомо сапиенс, с которым возможно активно взаимодействовать. Это Объект. Всё равно, что жениться на портрете. Брр.
-
-
14.02.2012 в 23:12Теперь о героях. Я не считаю героиню глупой. нерешительной (до трусости), не разобравшейся в себе и своих желаниях и даже эгоистичной - да. Но это - не какие-то особые качества, это, скорее, отраженеи общей тенденции, которую я вижу вокруг - желание быть как все, не выделяться, боязнь перемен, нежеланеи что-то делать и упивание собственным горем. Слабая, женская позиция. В ней нет ничего плохого, отрицательного или противного. Скорее - отчаяние. ПОтому что с этими качествами невозможно бороться извне (как говорила наша учительница по истории - "государство нельзя принесит извне, оно складывается исторически и изнутри - или совсем не складывается"). И отчаяние - это лейтмотив рассказа, это главное настроенеи героя (как в новеллах Шницлера, которым я сейчас болею). Он боялся не того, что она "станет обычной", а того, что она никогда не решится быть счастливой, не сможет вместить в себя такое большое чувство. И до конца надеялся на лучшее, боролся, пока хватало сил. Вместе с ней, за нее. А потом у него не осталось выбор - или бороться ПРОТИВ нее, или отпустить. и он отпустил (потому что не садист, не собственник и подчинять не любит). Через картины он увидел ее внутреннюю суть, ту, которой она мечтала, но так и не решилась стать.
-
-
14.02.2012 в 23:15Это не важно, ошибались ли они. Он мог ошибаться, неправильно определив ее суть.. Она могла ошибаться, принимая свои чувства за любовь. Хотелось описать не это (в жизни вообще не бывает так, что один был прав, а другой - нет).
Мы с тобой уже гвоорили на тему того, что ты не понимаешь термин "любвоь" и не приемлишь его ни для себя, ни для дргуих, считая слабостью. Я же считаю, что любые естественные, здоровые чувства - это сила. И мне хотелось описать именно онфликт "творческого человека" с общепринятыми нормами и стандартвами.И ответить на вопрос, можно ли отказаться от любимого человека навсегда, и если можно - то по какой причине. А ответы на все эти вопросы, конечно, в названии ))